Оригинал текста был впервые опубликован на сайте Project Syndicate. Редакция «Новой. Европа» благодарит коллег за возможность перевести и опубликовать этот материал с незначительными сокращениями.
Недавний кризис на севере Косово быстро сошел на нет, поскольку никто из его участников на самом деле не хотел эскалации. Однако конфликт может в любой момент разгореться снова — из-за России, которая в тени Балкан подогревает напряженность между сторонами.
Нарочито бытовое происхождения кризиса показывает, как легко пламя может разгореться от одной искры. Правительство Косово анонсировало изменение, требующее от сербов, проживающих в северной части Косово, подавать заявки на получение местных автомобильных номеров взамен имеющихся у них сербских. В ответ проживающие на этой территории сербы устроили акции протеста (с сообщениями о стрельбе) и перекрыли дороги на двух пограничных переходах, вынудив косовские власти отложить принятие этой меры на месяц, пока они обсуждают следующие шаги. В Сербии давно действует аналогичный закон для владельцев косовских автомобилей, находящихся на ее территории, и Косово всего лишь попыталось ввести в действие зеркальную меру.
Проблема, разумеется, в том, что, несмотря на признание Косово независимым государством со стороны США и более 100 других стран, Сербия эту независимость не признает.
Этот эпизод мог быть остаться локальным, если бы он не был связан с геополитической динамикой, вызванной агрессивной войной России в Украине. Владимир Джуканович, депутат от правящей Сербской прогрессивной партии, ссылаясь на обоснование вторжения России в Украину заявил, что «Сербия возможно будет вынуждена заняться ‘денацификацией’ Балкан.» Даже сама форма «будет вынуждена» подражает абсурдному тезису Кремля о том, что агрессия НАТО спровоцировала вторжение в Украину. Более того, использование Джукановичем термина «Балканы» схожа с российской позицией, которая подразумевает, что всю Европу, пойманную в водоворот саморазрушающего вырождения (ЛГБТК+, однополые браки, отсутствие четких гендерных различий и так далее), в конечном итоге придется «денацифицировать». Как поясняет Александр Дугин, придворный философ президента России Владимира Путина: «Мы боремся с абсолютным злом, воплощенным в западной цивилизации, ее либерально-тоталитарной гегемонии, в украинском нацизме…»
Согласно продвигаемому Россией подходу нового консерватизма, нет разницы между нацизмом, коммунизмом и пробудившимся гедонизмом. Даже для упертого гегельянца подобное объединенние противоположностей — это уже слишком. Это показывает вопиющую непоследовательность не только кремлевских пропагандистов, но и пророссийских новых правых в США и Европе, которые утверждают, что воплощают традиционные христианские ценности, хотя их слова и действия одобряют геноцид и прославляют насилие. Будучи главным игроком в подобных культурных войнах, Кремль через своих марионеток вмешивается не только в Косово, но и, например, в Боснию, которую он предостерег от членства в НАТО.
К сожалению, западные левые и пацифисты просто выбрали игнорировать геополитические амбиции Путинского проекта по «денацификации». Как недавно жаловался Джереми Корбин, бывший лидер лейбористской партии Великобритании: «Поставки оружия [в Украину] не приведут к решению, это только продлит и усугубит эту войну. Нас могут ждать годы и годы войны в Украине». Подобная позиция подразумевает, что западные правительства должны просто позволить России оккупировать Украину. Это крайне странная форма «пацифизма», которая оказывает давление не на атакующего, а на жертву и ее сторонников: первая не должна слишком энергично защищаться, а вторые не должны слишком активно помогать в противостоянии агрессору.
Западные «пацифисты» настаивают на том, чтобы мы «де-демонизировали» Путина, объясняя это тем, что рано или поздно будут какие-то переговоры, и поэтому мы должны относиться к нему как к будущему партнеру. На самом деле мы должны сделать прямо противоположное.
Нападение на Украину вынуждает нас вновь демонизировать не лично Путина, а весь его крайне опасный геополитический и идеологический проект.
Появляется все больше свидетельств того, что Россия превращается во что-то радикально чуждое жителям сегодняшних западных демократий, но слишком знакомое изучающим европейскую историю. Например, посмотрим на недавнее предложение ЛДПР заменить термин «президент» на «правитель». Первый, по словам партии, «всегда смущал нас», потому что он впервые был использован в США, а в остальном мире распространился лишь «намного позже».
Во время того, как главной идеологической целью атаки новых правых является «вырождение» Запада, их стремление к власти «твердой руки» пронизано откровенной непристойностью. В недавнем предвыборном выступлении Кари Лейк, кандидат в губернаторы от республиканцев в Аризоне, заявила, что ее коллеги-республиканцы Дональд Трамп и губернатор Флориды Рон ДеСантис являются носителями «big dick energy».
Кажется, что подобное теперь — это необходимая, а не условная черта защиты христианства новыми правыми. Для того чтобы привлечь достаточное количество последователей, его лидеры должны предоставить «избыточное наслаждение» [речь идет об отсылке к термину «the pure surplus of enjoyment over standard satisfactions», принадлежащий Жану Лакану — прим. редактора]. Идеология, позволяющая своим приверженцам действовать в соответствии со своими худшими побуждениями, может мобилизовать миллионы.
Еще один пример: не похоже ли «миротворческое военное вмешательство» России в Украину на «легитимное изнасилование», о котором говорил конгрессмен-республиканец из США Тодд Акин в 2012 году? По словам Акина, аборты должны быть полностью запрещены, потому что, если женщина подвергается «легитимному изнасилованию», ее организм каким-то образом понимает, что нельзя беременеть. Столкнувшись с возмущением по поводу этого высказывания, Акин заявил, что он оговорился, и имел в виду, что есть «законные случаи изнасилования», на которые полиция ссылается, «когда они проводят расследование или что-то в этом роде». Но его основной посыл остался: если женщина забеременеет от изнасилования, она, должно быть, тайно хотела этого, потому что в противном случае «стрессовая» реакция ее тела предотвратила бы это.
Показательно, что Путин рассматривает Украину аналогичным образом. На пресс-конференции 7 февраля он высмеял возражения правительства Украины против Минских соглашений, добавив, «нравится, не нравится — терпи, моя красавица». Сексуальный подтекст в этом выражении хорошо известен многим русским и украинцам из песни российской и украинской панк-рок-группы «Красная плесень».
«Спит красавица в гробу,
Я подкрался и ебу.
Нравится, не нравится,
Спи моя красавица».
Таким образом, президент Путин подразумевает, что изнасилование страны иногда оправдано. Жертва об этом просила.
Как и в случае с изнасилованием, в этом кейсе новыми правыми движет не любовь, но господство.