1999 — начало 2000-х

В 1999 году «шпионов» и «изменников родины» ФСБ начал ловить среди сотрудников Тихоокеанского океанологического института РАН. Так, руководитель лаборатории шумов океана профессор Владимир Щуров и его коллега, старший научный сотрудник Юрий Хворостов были обвинены в разглашении гостайны посредством продажи Китаю акустических модулей, способных улавливать шумовые колебания подводных лодок. Их задержали на российско-китайской границе, когда научная группа под руководством Щурова направлялась в Харбинский университет для совместных работ с китайскими коллегами. В защиту ученых тогда выступили крупнейшие российские специалисты, которые в своих экспертных заключениях утверждали: в технической документации секретных данных не содержится, все материалы ученые взяли из открытых источников. Но Щурова и Хворостова, помимо разглашения гостайны, обвинили в контрабанде и «незаконном экспорте технологий, научно-технической информации и услуг, используемых при создании оружия массового поражения».

Расследование велось почти четыре года, отрицавшего вину Щурова лишили возможности заниматься наукой. А его лабораторию шумов океана уничтожили, изъяв из нее почти все оборудование и опечатав. Щуров называл все происходящее «убийством науки».

«Утюг ФСБ выжигает все», — писал он в своем обращении к общественности.

Одним из первых осужденных по статье «Госизмена» столичных ученых в начале 2000-х стал востоковед и бывший сотрудник российского МИД Валентин Моисеев. Его обвиняли в шпионаже в пользу Южной Кореи. Поводом послужила передача им советнику посольства Республики Кореи в Москве тезисов зачитанного накануне на официальном российско-корейском симпозиуме доклада «Политика России на Корейском полуострове».

ФСБ назвало доклад «секретным», хотя его тезисы до этого уже были опубликованы в научном сборнике.

В следственном изоляторе ученый провел более трех с половиной лет, пока длились следствие и суд. Мосгорсуд приговорил его к 12 годам колонии строгого режима. За Моисеева вступился существовавший тогда Комитет защиты ученых (состоящий из академика Юрия Рыжова, физика Сергея Капицы, нобелевского лауреата Виталия Гинзбурга и ученого-географа Эрнста Черного).

Верховный суд отменил приговор как необоснованный и направил дело на новое рассмотрение. В итоге Моисеев получил почти в три раза ниже нижнего предела, предусмотренного статьей 275 — 4,5 года лишения свободы с конфискацией имущества. Срок отбыл полностью, но по состоянию здоровья — в тюремной больнице. Европейский суд впоследствии признал нарушенными право ученого на справедливое судебное разбирательство.

2003-2005

В 2003 году 8 лет условно получил 72-летний ученый Анатолий Бабкин. К моменту ареста около 50 лет он проработал в МГТУ имени Баумана. Занимался инженерными разработками по скоростной подводной ракете-торпеде «Шквал». У Бауманки был контракт на совместные исследования с Пенсильванским университетом и его представителем Эдмондом Поупом, который брал на себя поставку дополнительных приборов. Когда Поуп приехал в Москву, его задержали, Бабкина тоже, «пришив» сначала шпионаж, а затем госизмену. Через несколько месяцев отрицавшего вину ученого, от которого безуспешно требовали показаний против американца (того осудили на 20 лет, затем помиловали), вынуждены были отпустить в связи с ухудшением состояния здоровья. Сразу после освобождения у Бабкина случился инфаркт.

В 2004 году 14 лет колонии строгого режима получил ведущий в России специалист по космической плазме Валентин Данилов. Будучи директором теплофизического центра Красноярского государственного технического университета, он занимался изготовлением испытательного стенда, на котором можно было моделировать воздействие космического пространства на искусственные спутники Земли. Работал над этим физик в рамках договора между своим университетом и Всекитайской экспортно-импортной компанией точного машиностроения. Ну, дальше вы все поняли. Силовики обвинили ученого в шпионаже в пользу Китая.

Красноярский краевой суд дважды возвращал дело в прокуратуру. На третий раз присяжные полностью оправдали ученого. Генпрокуратура обжаловала приговор, и Верховный суд его отменил. Был собран второй суд присяжных, причем многие члены жюри, как выяснил Комитет защиты ученых, так или иначе были связаны с властными структурами. Третий состав присяжных признал Данилова полностью виновным… Спустя восемь лет физик смог освободиться по УДО. А Страсбургский суд признал, что Россия, как и в деле ученого Моисеева, нарушила его право на справедливое судебное разбирательство.

2007-2012

В 2007 году в колонию строгого режима на 11,5 лет отправили гендиректора компании «ЦНИИмаш-Экспорт» (одного из ведущих предприятий российской ракетно-космической отрасли) академика Российской академии космонавтики Игоря Решетина. Трое его подчиненных получили сроки от 5 до 11 лет. Четвертый вынужден был пойти на сделку со следствием, он скончался до суда. Изначально ФСБ возбудила уголовное дело о госизмене. Поводом стал контракт, заключенный «ЦНИИмаш-Экспортом» со Всекитайской импортно-экспортной корпорацией точного машиностроения, согласно которому российская компания должна была составить отчет о «численном моделировании аэродинамического обтекания асимметрических моделей в условиях сверхзвукового потока» (спускаемых аппаратов космических кораблей). Сотрудники «ЦНИИмаш-Экспорта» подозревались в незаконном экспорте в КНР материалов и технологий, а также в незаконном выполнении работ, которые могли быть использованы «при создании оружия массового поражения, вооружения и военной техники».

Подозреваемых арестовали. За Решетина вступились крупнейшие профильные институты, они представили экспертные заключения о том, что переданная Китаю информация не секретна и является не технологией, а данными экспериментов. Да и российское космическое агентство лично подтвердило невиновность Решетина.

В ходе следствия обвинение в госизмене было снято. Но Лефортовский суд Москвы признал академика и его сотрудников виновным в незаконном экспорте или передаче, контрабанде и растрате. Впоследствии срок Решетину был снижен с 11 до 7 лет.

В 2012 году физика, доктора технических наук, профессора Балтийского государственного технического университета «ВОЕНМЕХ» Евгения Афанасьева отправили на зону на 12,5 лет. Его коллегу Святослава Бобышева — на 12 лет. На протяжении нескольких лет ученые в рамках программы развития отношений между Россией и Китаем читали лекции в Харбинском политехническом университете. При этом все темы лекций по работе пусковых установок ракет и специфике ракетных стартов проходили соответствующую экспертизу на предмет содержания сведений, составляющих государственную тайну. Тем не менее обоих арестовали по обвинению в госизмене. Им вменялась в вину передача Китаю сведений о ракетном комплексе «Булава».

В защиту Афанасьева и Бобышева выступили более 70 российских ученых. Они отмечали, что сведения, обнаруженные на электронных носителях Бобышева и Афанасьева, не были секретными. Однако это как всегда не повлияло на судьбу ученых. Через три года после обвинительного приговора 62-летний Евгений Афанасьев умер в колонии в Димитровграде — от инфаркта. Что касается Святослава Бобышева, то после семи лет заключения он вышел по УДО.

2014-й крымский и последствия

В 2014 году случился Крым. Искать шпионов и изменников родины, не только, впрочем, среди ученых, но и среди самых рядовых граждан, с присоединением острова оказалось политически целесообразно. Согласно голой статистике Судебного департамента Верховного суда (ее для «Новой газеты.Европа» приводит адвокат Иван Павлов), до 2014-го по делам о госизмене выносилось 2-3 приговора в год. В 2014-м — было уже 16 приговоров. В 2016-м — 17, затем некоторое затишье и в 2021 году — 14.

Ярким примером преследования ученых за 2016 год стал приговор в отношении 76-летнего Владимира Лапыгина. 7 лет колонии строгого режима. Почти полвека Лапыгин проработал все в том же головном институте Роскосмоса — ЦНИИмаш и преподавал в МГТУ имени Баумана. Участвовал в разработке ракетоносителей, межконтинентальных баллистических ракет и возвращаемых космических аппаратов, созданных в СССР и в России. Много ездил по миру.

Обвинение в госизмене против него ФСБ построило на том, что он переслал китайцам демоверсию программы для расчета характеристик гиперзвуковых летательных аппаратов. Лапыгин, признавая факт передачи программы, заявлял, что она не была секретной. Его супруга просила президента помиловать ученого. Безрезультатно. В колонии ИК-1 в Твери Лапыгин работал библиотекарем. В 2020 году в возрасте 80 лет смог освободиться по УДО.

75-летнего Виктора Кудрявцева задержали в 2018-м. Сотрудник головного института Роскосмоса ЦНИИмаш всю свою жизнь занимался моделированием обтекания ракет-носителей космических кораблей и спутников воздушной средой в ходе старта и посадки. Последние годы до ареста курировал совместный проект с брюссельским Фон Кармановский институтом гидродинамики. Проект под названием Transhyberian осуществлялся в рамках партнерской исследовательской программы России и Евросоюза. Обмен информацией с европейцами одобрялся на правительственном уровне. Результаты партнерской работы публиковались в открытой печати. Но ФСБ решило такой международный обмен криминализировать. 

Кудрявцев вину отрицал. Следствие предлагало ему заключить сделку и дать показания на подчиненных в обмен на освобождение из СИЗО. К тому моменту у него выявили онкологию. Но от сделки Кудрявцев отказался. Год и два месяца пожилого больного человека продержали в «Лефортово». В сентябре 2019-го ученого все же выпустили для прохождения курсов химии. Впрочем, дело не закрыли, а приостановили «до выздоровления обвиняемого». В апреле 2021 года Виктор Кудрявцев скончался.

А вот его ближайший сотрудник и ученик 70-летний Роман Ковалев, занимавший должность начальника Центра теплообмена и аэрогазодинамики ЦНИИМаш, получил 7 лет колонии строгого режима. При этом ученый вынужден был пойти на сделку со следствием. Изначально он проходил с Кудрявцевым по одному уголовному делу, но когда дал показания против наставника, его дело о госизмене выделили в отдельное производство, судили в особом порядке — за один день — и все равно приговорили к реальному сроку. В апреле 2022 года Ковалев тоже скоропостижно скончался — у него был рак в последней стадии. Из тюрьмы его освободили по состоянию здоровья буквально за две недели до смерти.

Почему некоторые ученые — люди с именем и большим опытом — идут на сделку со следствием и дают показания на сослуживцев, ведь обвинение зачастую не выдерживает критики? Объясняет Иван Павлов:

2020

Урожайным на задержания ученых выдался и 2020 год.

Так, 14 лет колонии строгого режима получил 72-летний Виктор Прозоров, бывший сотрудник Центрального конструкторского бюро «Черноморец» в Севастополе. В 90-е годы его бюро обслуживало военно-морские силы Украины. После распада СССР у Прозорова появилось украинское гражданство. В бюро его работа была связана с гособоронзаказами: он занимался переоборудованием кораблей и общался с иностранными заказчиками.

Когда в 2014 году Россия присоединила Крым, ЦКБ «Черноморец» стало российским, а Прозоров получил российское гражданство. Последние годы род его деятельности был связан с регулярными командировками в Иран и Китай. По некоторым данным, именно в выдаче секретных сведений китайцам его и обвинили.

В 2020 году 8 лет строгого режима получил сотрудник петербургского 1-го ЦНИИ (кораблестроения и вооружения ВМФ) Владислав Никольский. За то, что еще в 2011 году по электронной почте пересылал все тому же ЦКБ «Черноморец», где трудился Прозоров, недостающую для ремонта техники документацию. Тоже «госизмена».

В 2020 году 66-летний изобретатель из Ростова-на-Дону Алексей Темирев получил 7,5 лет заключения. Ученого задержали, когда он своими ногами пришел в приемную ФСБ, чтобы проверить на секретность документы с места работы — конструкторского бюро ИРИС. Темирева обвинили в том, что он передавал во Вьетнам секретную информацию об оборудовании, которое сам же и создавал вместе со своим аспирантом из этой страны. 

В 2020 года в Питере задержали 79-летнего Валерия Митько. Президент Арктической академии наук, начальник кафедры гидроакустики Военно-морской академии — капитан 1-го ранга запаса, Митько когда-то служил на Тихоокеанском флоте в должностях начальника радиотехнической службы — командира боевой части связи надводного корабля и атомной подводной лодки. Всю жизнь специализировался на вопросах, связанных с распространением звука в воде. Последние годы читал лекции в Даляньском морском университете.

Формула обвинения та же: во время своих рабочих поездок в Китай ученый будто бы передавал местным спецслужбам секретные материалы о разработках в области гидроакустики и способов обнаружения подводных лодок. Ученый категорически отрицает свою вину, отмечая, что никаких секретных сведений не разглашал, а все материалы для лекции взял из открытых источников.

На время следствия ученого отправили под домашний арест. С марта 2021 года суд разрешил ему гулять ежедневно в течение двух часов (прогулки были необходимы по показаниям врача). Но лично замгенпрокурора Игорь Ткачев попросил суд запретить эти прогулки. В своем представлении Ткачев утверждал, что Президент Арктической академии наук, обладающий авторитетом и познаниями в своей профессиональной деятельности, обвиняемый в особо тяжкого преступления против интересов государства, в случае разрешения ему прогулок может попытаться помешать расследованию. Суд в итоге прогулки запретил.

Процесс по существу над Валерием Митько — сейчас ему уже 81 год — в данный момент проходит в Ленинградском областном суде. Естественно в закрытом режиме. Вину он по-прежнему не признает. Ему грозит от 12 до 20 лет лишения свободы.

2021

В 2021 году СИЗО «Лефортово» пополнилось двумя пожилыми арестантами — учеными-физиками (обоим за 70) из Центрального аэрогидродинамического института имени Жуковского. Анатолий Губанов и его подчиненный Валерий Голубкин занимались проектом по созданию гражданского самолета на водородном топливе. Этот самолет должен был преодолевать расстояния в разы быстрее, чем обычно. Например, между Токио и Брюсселем — за два часа. В исследованиях принимали участие и российские научные институты, и европейские, а также австралийские. Словом, это был международный проект, согласованный на российском уровне со всеми необходимыми ведомствами.

Тем не менее Голубкина и Губанова обвинили в госизмене. Судя по хронологии событий, Голубкина арестовали после того, как его начальник Губанов пошел на досудебное соглашение со следствием и дал показания против коллеги. Сам Голубкин вину не признает, настаивая, что в его действиях нет состава преступления. Впереди обоих ждет приговор.

Весной 2021 года Мосгорсуд приговорил к 20 годам колонии строгого режима 45-летнего ученого Алексея Воробьева. Помимо госизмены, его призвали виновным в контрабанде и подготовке к незаконному экспорту из России материалов, которые могут быть использованы при создании оружия массового поражения.

Доцент Московского Авиационного института, Воробьев разрабатывал ракетный двигатель по контракту с китайским университетом. По словам защиты, как-то к нему обратился знакомый с просьбой переслать в Китай пульт от военного самолета. Воробьев, по его словам, не знал о том, что пульт является предметом военной техники. Вдобавок при обыске на карте памяти в чехле от смартфона ученого нашли фото некоего «секретного» автореферата диссертации, формулы из которого, впрочем, есть в открытом доступе. Также на карте памяти нашли некую «пыль из Китая». Защита ученого высказывала мнение, что Воробьев стал жертвой провокации ФСБ.

Свои 20 лет он уже отбывает. В тюрьме у относительного молодого мужчины фиброзные поражения легких и опухоль на руке. 

В 2021-м в «Лефортово» поместили и директора петербургского «Научно-исследовательского предприятия гиперзвуковых систем» 73-летнего Александра Куранова. Специалист в области физики и химии плазмы, Куранов много лет занимался гиперзвуковыми технологиями. С 1988 года работал в оборонном холдинге «Ленинец». Руководил, в частности, экспериментальными исследованиями по развитию новой концепции освоения гиперзвуковых скоростей атмосферного полета. Координировал работу ученых разных предприятий российского аэрокосмического комплекса. Несколько лет подряд был организатором российско-американского симпозиума, посвященного аэродинамике. Участвовал в международных форумах.

Передачу каких конкретно секретных сведений и какой стране ему вменяют — неизвестно. Как и то, признал ли он вину. Приговор в отношении Куранова пока не вынесен.

2022-й военный

Томский областной суд в настоящее время в закрытом режиме рассматривает дело «о госизмене» в отношении российского учёного-физика, разработчика источников питания электронных устройств Александра Луканина. Всю жизнь Луканин занимался разработкой озонаторов — высоковольтных электронных генераторов, которые производят озон и применяются для очистки воды (вместо хлорки), обеззараживания помещений и воздуха. В 2000-х на разработки Луканина обратили внимание корейцы, предложили ему работу, и тот стал регулярно ездить в Корею и даже защитил там патент на озонаторы определенного типа. Когда работа с корейцами подошла к концу, Александр устроился в Институт прочности металлов в Академгородке. Там ему тоже предложили делать озонаторы для систем водоочистки. Сегодня изготовленные им системы установлены в Томской и Кемеровской областях. Затем на разработки Луканина обратили внимание китайцы. В Шэньянском университете он проработал около двух лет. В декабре 2019 года вернулся в Томск. Тут как раз грянул коронавирус, дальнейшая работа в Китае оказалась невозможна, ученый жил в общежитии на небольшую пенсию, так как квартиру оставил бывшей жене. Спустя девять месяцев за Луканиным приехала бригада ФСБ из Москвы. 66-летнему изобретателю, которого обвинили в передаче китайцам секретных сведений, тоже грозит от 12 до 20 лет.

Не прекратились аресты ученых и после 24 февраля 2022 года. Наиболее плодовитым этим летом оказалось Управление ФСБ по Новосибирской области. Только за 40 дней добычей ведомства стали сразу три крупных ученых. Один из арестов окончился трагедией.

Первым Советский суд Новосибирска по просьбе ФСБ отправил в СИЗО заведующего лабораторией квантовых оптических технологий Новосибирского государственного университета Дмитрия Колкера. Его обвинили в передаче секретных данных Китаю, поводом могли послужить лекции, прочитанные ученым на научно-техническом семинаре в 2018 году. По словам защиты, все доклады Колкера на международных конференциях еще до поездок силовики проверяли на отсутствие гостайны. На момент ареста у Колкера была четвертая, терминальная стадия рака поджелудочной железы, позади несколько операций и курсов химии, которые не помогли. Ученый умирал. Силовики забрали его из частной клиники, куда родные накануне привезли его на каталке, чтобы тот получил поддерживающую терапию. После задержания с адвокатом по соглашению и родственниками ему встретиться не дали. В суде на вопрос подсудимого, есть ли у следователя уверенность, что он, Колкер, проживет еще два месяца, следователь ответил утвердительно. 54-летнего физика этапировали в СИЗО Лефортово — без лекарств и специальных диетических смесей. Через два дня он скончался.

Позже выяснилось, что ученого арестовали на основании липовой справки, выданной следователю случайным терапевтом областной больницы. В справке от руки было написано, что «у пациента Колкера» диагностировано «состояние средней тяжести». О том, что у пациента рак в терминальной стадии, в документе не было ни слова.

«У следователей и оперативников очень искаженное и очень отличное от нормального человека представление о добре и зле, о том, что такое настоящая государственная безопасность, а что придуманная, — комментирует »Новой газете.Европа« причины бездушия следствия в ситуации с ученым Колкером адвокат Павлов. — Следователи ФСБ — это люди, которые работают и растут в очень изолированной системе. Им достаточно раскрыть одно дело шпиона-изменника, чтобы гордиться, что он не зря работают в органах. Каждое такое раскрытое дело влечет для всех причастных сотрудников награды, премии, повышения. А раскрытие, статистическая палка появляется именно тогда, когда происходит задержание и арест обвиняемого. Все, в этот момент дело считается раскрытым. Плюс по каждому такому делу доклады идут в Кремль первому лицу. Думаю, в данном случае сотрудники ФСБ понимали, что Колкер умирает, но они также понимали, что если они его не задержат сейчас и просто оставят умирать в больнице или дома, то раскрытого дела не будет. А они и их начальство уже наверняка дырки просверлили для новых погонов».

Вторым новосибирским ученым, арестованным по делу о госизмене, стал 75-летний главный научный сотрудник Института теоретической и прикладной механики Сибирского отделения РАН Анатолий Маслов. Его подозревают в передаче КНР сведений, связанных с гиперзвуком. Его арестовали в день смерти коллеги Колкера — 2 июля 2022 года — и тоже этапировали в столичное «Лефортово».

Маслов — ученый-физик, известный в России и за рубежом. На сайте родного института его коллеги опубликовано открытое письмо в его поддержку, подписанное 437 учеными.

Третьим на сегодняшний день новосибирским ученым, задержанным этим летом по подозрению в госизмене, стал директор Института теоретической и прикладной механики сибирского отделения Российской академии наук Александр Шиплюк. В свои 55 лет Шиплюк уже был известен как крупный специалист в области высокоскоростной аэрогазодинамики и экспериментальных методов исследования газовых потоков. Заведовал лабораторией «Гиперзвуковые технологии». По всей видимости, арестован в рамках дела своего коллеги по институту Маслова. Местонахождение то же самое: Москва, «Лефортово».

Вместо P.S.

«Научное сообщество плохо реагировало на случаи преследования ученых и раньше, и у меня нет надежды, что оно будет реагировать нужным образом. Мне кажется, что невозможно поднять Академию [наук], она такая же отживающая, доживающая, как и всё наше пассивное общество», — говорил несколько лет изданию «Троицкий вариант — Наука» академик РАН Юрий Рыжов, член созданного в начале нулевых Общественного Комитета защиты ученых. Вместе с Гинзбургом и Капицей он по сути был единственным, кто реально бился за своих коллег, становившихся жертвами преследования ФСБ. Они писали жалобы, обращения, ходили на пикеты, устраивали пресс-конференции, инициировали независимые экспертизы, искали адвокатов, пытались выступать в судах. Сегодня Комитета уже не существует — практически все его члены умерли. И их планку по части солидарной защиты репрессированного научного сообщества в России никто так и не поднял.

Одним из немногих, кто последовательно на протяжении последних 6 лет оказывал юридическую помощь арестованным ученым, была «Команда 29» адвоката Ивана Павлова и его коллег. Но год назад организация была вынуждена прекратить существование — Роскомнадзор и Генпрокуратура отождествили ее деятельность с деятельностью нежелательной организации. Из-за угроз уголовного преследования (за то, что якобы разгласил данные предварительного следствия по делу обвиненного в госизмене журналиста Ивана Сафронова) Павлов был вынужден уехать из страны. Он и ряд его сотрудников коллег в России к тому же были признаны иностранными агентами. Сегодня некоторых ученых защищает созданный на основе «Команды 29» правозащитный проект «Первый отдел».