Склиф просит лекарств 

В течение последних пяти лет я работаю хирургом-трансплантологом. Я начал свою деятельность в достаточно крупном региональном центре, в Воронеже. А в прошлом году мы с женой переехали в Москву, и я начал работать в отделении трансплантации почки и поджелудочной железы НИИ скорой помощи им. Н. В. Склифосовского. Сложности с обеспечением лекарственными препаратами в России оказались одинаковыми как в провинции, так и в столице, и стали особенно остро ощущаться после начала «специальной военной операции».

В этом тексте я намеренно не касаюсь проблем с приобретением и получением медицинского оборудования, необходимого для соответствия современному уровню оказания трансплантологической помощи, поскольку хочу сосредоточить внимание на описании ситуации с лекарственными препаратами.

В начале своей работы в 2017-2018 гг. я застал достаточно свободное использование в клинической практике препаратов базовой иммуносупрессивной (подавляющей иммунитет пациентов) терапии «Програф» и «Адваграф» (действующее вещество — такролимус), по сути, являющихся «оригинальными» и производящихся нидерландской компанией Astellas Pharma Europe. Затем «Програф» начал постепенно исчезать, его замещали аналогичными препаратами под названиями «Прилуксид» и «Такролимус», выпускающимися в России. Этот процесс сопровождался увеличением числа нежелательных лекарственных реакций (побочных эффектов) при приеме препаратов такролимуса российского производства. 

Являясь препаратом короткого действия, «Програф» позволяет быстрее достигать пациентам после трансплантации органов целевой концентрации препарата в крови, обеспечивая, тем самым, адекватный иммуносупрессивный эффект и снижая риск развития реакции острого отторжения пересаженных органов в ранние сроки после трансплантации.

В связи со сложностями в доступе к препарату «Програф» еще в 2018 г. в отделении трансплантации почки и поджелудочной железы Склифа было принято решение использовать у пациентов в ранние сроки после трансплантации препарата пролонгированного действия «Адваграф» по причине меньшего количества побочных эффектов при его приеме в сравнении с доступными препаратами такролимуса российского производства. Конечно, пациенты, получающие «Адваграф», медленнее набирают целевую концентрацию такролимуса в крови после трансплантации, что создает дополнительные сложности в лечении, которые при этом все же не являются столь значительными, как возможные побочные эффекты после приема препаратов российского производства.

в результате чего родственники прооперированных пациентов были вынуждены в течение полутора месяцев получать их в Московском городском нефрологическом центре в больнице №52 и передавать их в наше отделение. Подобные ситуации периодически возникали и в прошлые годы, однако они не были столь продолжительными.

Сейчас в Склифе не отмечается значимого дефицита препаратов базовой иммуносупрессивной терапии. Но не препаратов для индукционной иммуносупрессивной терапии, необходимой для достижения более выраженного подавления иммунитета в ранние сроки у пациентов после повторной трансплантации и почки или у пациентов с высокими иммунологическими рисками.

Уже больше месяца этих лекарственных препаратов («Атгам» производства американской компании Pfizer Inc. и «Тимоглобулин» производства нидерландской компании Genzyme Europe B.V.) просто нет в наличии в Склифе, и мы пока точно не знаем, сможем ли вообще их получить. Поэтому в данных условиях мы вынуждены вызывать на операцию только пациентов, которым ранее не выполнялась трансплантация почки, и пациентов с низкими иммунологическими рисками.

Хотя по всем правилам ведения листа ожидания донорской почки, принятым в мировом трансплантологическом сообществе, приоритет при распределении донорских органов должен отдаваться пациентам, ожидающим повторную трансплантацию почки, по причине большой вероятности положительного результата прямой перекрестной пробы (т.н. cross-match) между клетками крови донора и сывороткой крови реципиента, являющегося абсолютным противопоказанием для выполнения трансплантации почки из-за развития сверхострой реакций отторжения донорского органа.

Именно их работа позволяет выполнять трансплантации органов от посмертных доноров и требует применения специальных охлажденных консервирующих растворов, обеспечивающих сохранение органов вне тела доноров. В настоящее время единственным зарегистрированным и разрешенным к использованию на территории России раствором для консервации донорских органов является «Кустодиол» производства немецкой компании Dr. Franz Kohler Chemie GmbH. Несмотря на существование и активное использование в мировой практике центров донорства и трансплантации органов других консервирующих растворов (Euro-Collins, Celsior, раствор Висконсинского университета), по некоторым характеристикам превосходящих «Кустодиол» в эффективности, что подтверждается результатами клинических исследований, в России мы не имеем ему альтернатив. 

В результате, сейчас производится закупка «Кустодиола», что называется, впрок, поскольку сроки доставки данного лекарственного препарата в Россию после начала «специальной военной операции» значительно увеличились. Кроме того, поскольку никто не берется прогнозировать дальнейшие события после 24 февраля, у специалистов нет гарантий доступности этого раствора для приобретения российскими центрами донорства и трансплантации органов в будущем.

Отсутствие растворов для консервации донорских органов способно полностью уничтожить такой вид оказания медицинской помощи как трансплантация органов пациентам с неизлечимыми терминальными стадиями хронических заболеваний. Или полностью дискредитировать результаты работы российских центров донорства и трансплантации органов при использовании в клинической практике недостаточно исследованных, недостаточно качественных, изготовленных по принципу «импортозамещения» аналогов консервирующих растворов для сохранения донорских органов.