Плод «спецоперации»

Православная традиция отличается повышенной, если не сказать — чрезмерной, — чуткостью к «знамениям времени», которые со стороны выглядят как простые календарные совпадения. Ровно 15 лет назад, 17 мая 2007 года, в храме Христа Спасителя (ХХС) в Москве под эгидой Владимира Путина патриарх Алексий II и первоиерарх Русской православной церкви заграницей (РПЦЗ) митрополит Лавр (Шкурла) подписали так называемый «Акт о каноническом общении». Он ознаменовал собой фактическую капитуляцию части русской церковной эмиграции, которая на протяжении всего послереволюционного времени пыталась предложить православным верующим России иной, свободный путь церковного развития, нежели тот, на который встала в 1927 году «красная» Московская патриархия. Как пояснил, выступая с амвона ХХС, сам Путин, подписанием «Акта» поставлена точка в истории Гражданской войны: белые и красные «примирились» на своем последнем — духовном — фронте.

Именно Путин выступил промоутером процесса «воссоединения», неожиданно посетив в 2003 году здание Синода РПЦЗ в Нью-Йорке. Его ближайшим советником в той деликатной «спецоперации», растянувшейся на 4 года, выступил о. Тихон (Шевкунов) — тогда лубянский архимандрит, а ныне Псковский митрополит и возможный кандидат в патриархи. Но далеко не вся РПЦЗ дошла до подписания «Акта» 17 мая 2007 года. Непримиримые и недовольные отделялись от нее на протяжении всей «спецоперации», и в современном мире насчитывается как минимум 17 церковных юрисдикций, преемствующих исторической РПЦЗ и не принявших «Акт». Общее число их приходов — несколько сотен, что, пожалуй, даже превышает число приходов той, «официальной» РПЦЗ, которая покорилась путинской Москве. Но госпропаганда старается их не замечать, презрительно называя «раскольниками», зато с помпой собралась отмечать круглую дату «окончания Гражданской войны».

Уход митрополита Илариона в мир иной 16 мая «сорвал праздник».

15 лет назад Иларион, этнический украинец, был архиепископом Австралийским и Ново-Зеландским, а промосковской частью РПЦЗ управлял митрополит Лавр (Шкурла), этнический карпаторосс. Человек, весьма зависимый от Москвы и надломленный психологически, он возглавил РПЦЗ в 2001 году в результате канонически и юридически спорной интриги по отстранению от управления церковью старца-митрополита Виталия (Устинова), непримиримо настроенного к Московской патриархии. Вскоре после того, как в узком кругу Лавр высказал пожелание разорвать «Акт о каноническом общении», в начале 2008 года, он внезапно скончался, не дожив даже до первой годовщины подписания документа. Его преемник, Иларион, был еще более осторожным, и никакой критики «Акта» или московского начальства себе не позволял. Прихожане Синодального собора в Нью-Йорке утверждают, что он умер от рака, которым долго и мучительно страдал.

«В сторону Москвы он смотрел всегда…»

Будучи тогда еще юным студентом журфака, я впервые увидел будущего первоиерарха РПЦЗ, а в то время — епископа Манхеттенского, на пресс-конференции в журнале «Огонек» в ноябре 1992 года. По сути, эта пресс-конференция, в которой также участвовали знаменитый ведущий «Голоса Америки» (признан властями РФ «иноагентом») протоиерей Виктор Потапов и Суздальский епископ РПЦЗ Валентин (Русанцов) (умер в 2012-м), ознаменовала собой финал проекта по созданию канонических структур Зарубежной церкви в России как эффективной альтернативы Московской патриархии. Процесс роста таких структур был очень бурным в 1990-1991 годах, демократические СМИ и политические партии даже поддерживали некоторую моду на РПЦЗ, не запятнавшую себя сотрудничеством с «красным драконом». Однако в начале 1992 года КГБ удалось провернуть нелепую по форме, но очень эффективную по последствиям акцию дискредитации РПЦЗ в России. Полностью подконтрольный спецслужбе Национально-патриотический фронт «Память» Д.Д. Васильева внезапно получил в свое распоряжение пару зданий Марфо-Мариинской обители в центре Москвы, разместил там свой штаб и пригласил служить в обители Каннского епископа РПЦЗ Варнаву (Прокофьева), называвшего себя официальным представителем нью-йоркского Синода, но полностью подконтрольного «Памяти» и участвовавшего в ее скандальных политических акциях.

Дошло до того, что в октябре 1992-го называющий себя клириком обители о. Олег Стеняев с группой боевиков совершили налет на редакцию «Московского комсомольца» и учинили там «на камеры» небольшой погром. Вот епископ Иларион и о. Виктор, слывшие либеральным крылом РПЦЗ, и приехали в Москву спасать репутацию своей церкви. К сожалению, ее было уже не спасти, и с 1993 года начался организационный распад Зарубежной церкви в России, который постепенно привел к образованию упомянутых 17 юрисдикций и к поглощению зарубежного центра этой церкви Московской патриархией.

Иларион всегда придерживался более чем умеренных взглядов и, по большому счету, не имел доктринальных претензий к Московской патриархии (в то время как официально РПЦЗ считала ее отпавшей от православия в ересь). Когда в конце 1980-х стал ослабевать «железный занавес», в здание Синода РПЦЗ в Нью-Йорке потянулись разные эмиссары Москвы. Как вспоминала многолетний секретарь синодальной канцелярии Анастасия Георгиевна Шатилова, однажды она обнаружила в синодальном архиве, считавшемся секретным, каких-то подозрительных типов, по манере речи и одежде не отличавшихся от совслужащих. «Владыко, что Вы делаете, они же советские!» — воскликнула она, вбежав в кабинет епископа Илариона, управлявшего синодальной канцелярией. «А что? В Синоде секретов нет!» — последовал ответ, вошедший в анналы церковного фольклора.

Когда Иларион возглавил промосковскую часть РПЦЗ в 2008 году, один из старейших и уважаемых клириков Зарубежной церкви, не принявших «Акта о каноническом общении», о. Герман Иванов-Тринадцатый дал такую характеристику его личности в интервью порталу Credo.Ru: «Человек безвольный и всегда таковым был… В сторону Москвы он смотрел всегда. Он — добрый, да, но бесхарактерный».

Не идеолог

Согласно официальной биографии, Игорь Алексеевич Капрал родился в Рождественский сочельник 1948 года в местечке Спирит-Ривер в канадской провинции Альберта. Те места были почти сплошь населены украинскими эмигрантами, бежавшими еще в годы Первой мировой войны и польской оккупации, и семья Капралов не была исключением. Родители будущего митрополита происходили из Турийского района Волынской области — впоследствии ставшего одним из центров партизанской войны УПА (запрещенная властями РФ организация). Впрочем, неясности в биографии Илариона появляются на самой первой ее странице: его мирским именем было Игорь, однако в свидетельстве о рождении значится Григорий. То же с образованием: некоторые источники утверждают, что видели его в 1960-е гг., при митрополите Никодиме (Ротове), в Ленинградской духовной академии, но официальные биографы уверяют, что будущий митрополит лишь «вел переговоры» о поступлении туда, но «получил решительный отказ». 

Как бы то ни было, но с 1959-го по 1967 год юный Игорь Капрал вместе со своим духовником архиепископом Пантелеимоном (Рудыком) находился в юрисдикции Московской патриархии. Он внезапно покинул ее, как утверждал сам, под влиянием знаменитого «Открытого письма» о. Глеба Якунина и Николая Эшлимана о полном порабощении Московской патриархии безбожной власти. Что не помешало ему пару десятилетий спустя начать сближение, а потом и соединиться с церковью, которая предала о. Глеба Якунина анафеме — только лишь за его честную и последовательную политическую и правозащитную позицию.

В 1967-72 гг. Игорь обучался в единственной духовной школе РПЦЗ — Свято-Троицкой семинарии в Джорданвилле, штат Нью-Йорк, и одновременно получил диплом соседнего Сиракузского университета. По окончании семинарии принял постриг с именем Иларион и сделал совершенно блистательную карьеру: преподавал в семинарии, редактировал журнал «Orthodox Life» (кстати, по-русски Иларион всегда говорил с выраженным американским акцентом), был назначен духовником монастырей РПЦЗ в Палестине, а затем в возрасте 30 лет и духовником Свято-Троицкого монастыря в Джорданвилле; в возрасте 36 лет, что очень рано по меркам традиционалистской РПЦЗ, хиротонисан в епископа Манхеттенского и назначен заместителем секретаря (а по сути — секретарем) Синода. Впервые посетил Россию в 1990 году, одинаково мирно общаясь как с представителями РПЦ МП, так и с возрождавшимися «альтернативными» приходами РПЦЗ. В конце 1990-х короткое время побыл епископом Вашингтонским, а затем был отправлен в далекую Австралию, на кафедре которой его и застало избрание в первоиерархи РПЦЗ в 2008-м. Все официальные биографии подчеркивают, что он стал первым предстоятелем этой церкви, утвержденным Синодом в Москве.

Однако в состав этого Синода его так и не включили — лишь на время Поместного и Архиерейского соборов РПЦ предоставляли Илариону почетное место в президиумах. Таким образом, его статус оказался даже ниже, чем у глав митрополичьих округов в Казахстане или Центральной Азии.

Вспомнить какие-либо яркие высказывания или инициативы Илариона очень не просто — в памяти большинства «зарубежников» он останется канцелярским исполнителем, добрым батюшкой, но не идеологом церкви. Лишь в самом начале своего первоиераршества Иларион позволил себе «дерзкую» идею в интервью «Комсомольской правде»: «Назрела необходимость в переводе молитв со старославянского на русский язык». Но после «вразумления» из Москвы он перестал говорить что-то подобное.

Еще один острый эпизод относится к 2019 году, когда Синод РПЦЗ во главе с Иларионом призвал своих московских коллег не хулить память воинов РОА генерала Власова — среди паствы РПЦЗ немало их потомков, а места захоронения этих воинов почитаются в русском зарубежье. Но тогда дальше словесных протестов дело не пошло.

Что дальше?

Недоброжелатели из наиболее шовинистической части РПЦЗ подозревали митрополита Илариона в тайном украинском национализме. Но если и были основания для таких подозрений, то он всегда держал их при себе. Национальные чувства проявлялись лишь в элементах облачения, расшитого наподобие украинского рушника. Правда, блог сотрудника пресс-службы Восточно-Американской епархии РПЦЗ Татьяны Веселкиной наполнен сочувствием к нынешним страданиям украинского народа. Но, как бы, «сын за отца не отвечает»…

Тем не менее, на фоне происходящего в Украине и глобальных потрясений, уход первоиерарха застал РПЦЗ в состоянии турбулентности. Приходы разделились на сочувствующих Украине и пытающихся оправдывать действия российского руководства. Поскольку абсолютное большинство приходов РПЦЗ расположено в демократических странах Запада, сохранять духовно-административную связь с Москвой, стремительно изолирующейся не только от глобальной экономики, но и от мирового православия, становится все более некомфортно и проблематично. Часть приходов РПЦЗ открыто ностальгирует по самостоятельности, которую они утратили в 2007 году под беспрецедентным нажимом политического руководства РФ, вложившего, как у них принято, не один миллиард в проект поглощения РПЦЗ. Другая часть разделяет западное представление о церковной респектабельности и мечтает о переходе в Константинопольский (Вселенский) патриархат, выглядящий в современных геополитических условиях гораздо более адекватно. Наконец, третья часть намерена добиваться такой степени самостоятельности внутри единой РПЦ, которая сделала бы связь с Москвой абсолютно номинальной, чисто «исторической».

В качестве возможного преемника первоиерарха называют архиепископа Канадского Гавриила (Чемодакова) — бывшего иподиакона митрополита Виталия, смещенного в результате переворота 2001 года. Считается, что Гавриил унаследовал от Виталия консерватизм и тайную ненависть к Московской патриархии. Другой кандидат — епископ Манхеттенский Николай, главный недостаток которого, с точки зрения русскоязычной паствы, — чисто американское прооисхождение и недостаточное знание русского языка. 

Пока же, усилиями Московской патриархии, в РПЦЗ имеется еще один митрополит — 80-летний Марк (Арндт), управляющий Берлинско-Германской епархией. В отличие от новопреставленного Илариона, он считается идеологом и главным инициатором процесса поглощения РПЦЗ Московской патриархией, за что высоко котируется в Москве, входя в разного рода консультативные органы РПЦ. Марк особо и не скрывал своих первоиерарших амбиций, вопрос лишь в том, позволят ли ему возрастные ограничения реализовать их (по Уставу РПЦ, уже в 75 епископы должны уходить на покой). Продвигавшаяся ранее Москвой идея прислать в Нью-Йорк «варяга» из Белокаменной сегодня даже не рассматривается — на дворе не 2007 год, и «зарубежники» его точно не примут.

«Новая газета. Европа»