«Мы сами»

Самый центр Дублина, столицы Республики Ирландия. Посреди бульвара напротив здания Главпочтамта высится громадная металлическая конструкция — стальная конусообразная игла длиной 120 и диаметром основания 3 метра. Самое высокое сооружение Дублина — его видно из любого уголка города — это главный артефакт и один из символов самой Ирландии.

Именно отсюда, с Главпочтамта Дублина, и началась современная Ирландия. В Светлый понедельник, 24 апреля 1916 года, вооруженные ирландские патриоты захватили это здание, суд и еще несколько государственных учреждений, провозгласив создание независимой Ирландской республики. Уже через 6 дней восстание, названное Пасхальным, было подавлено.

Последними сдались бойцы из Главпочтампта, который служил штабом. Лидеров казнили, но их неудавшийся заговор и смерть стали спусковым механизмом в борьбе ирландцев за свободу. Уже в 1918 году началось новое восстание, которое вылилось в настоящую войну за независимость острова от Британской империи. (И сейчас, столетие спустя, ирландцы с полуслова понимают и поддерживают украинцев в их борьбе за сохранение собственной нации и территориальной целостности. Украинские флаги развеваются рядом с ирландскими по всей стране: от больших площадей до маленьких магазинчиков).

В 1921 году восстание закончилось созданием полусуверенного Ирландского Свободного государства (путем объединения 26 ирландских графств) в статусе доминиона Соединенного Королевства. При этом шесть графств ирландской северо-восточной провинции Ольстер получили право выйти из состава нового государства и остаться в составе Соединённого Королевства. Именно они и стали Северной Ирландией. Статус обеих Ирландий законодательно утрясался на протяжении многих лет, однако соглашением 1985 года подтверждалась принадлежность территории Северной Ирландии Великобритании — до тех пор, пока за это выступает большинство её жителей. 

Так появились две Ирландии, сосуществующие на одном острове в северно-восточной части Атлантического океана в состоянии постоянного напряжения. Последняя гражданская война в Северной Ирландии протянулась с 1960-х годов по 1998 год и вошла в учебники истории как «Смута» (The Troubles) . Католики-республиканцы, выступавшие за объединение Ирландии, и их противники, протестанты-лоялисты, действовавшие в союзе с Британией, пролили тогда много крови. За время войны было убито 3500 человек, большинство — гражданские. Ирландская республиканская армия (ИРА), старейшая террористическая организация Европы, и ее враг — протестантский Орден Оранжистов, поддерживаемый британской армией, были на слуху у всего мира. Пока, наконец, 10 апреля 1998 года не было подписано мирное «Соглашение Страстной пятницы», разделившее воюющие стороны.

Сегодня граница между двумя Ирландиями никак не ощущается. Нет даже указателя, который предупреждал бы о въезде в Соединенное Королевство (разве что знаки ограничения скорости сменяют цифру 100 — в километрах на 60 — в милях). Эта граница пролегает, скорее, между избирательными программами политических партий, сражающихся на выборах в региональный парламент Северной Ирландии.

Главный соперник католической «Шинн Фейн» — лоялисты из Демократической юнионистской партии (получили 25 мест в Ассамблее) представляют интересы протестантского населения провинции. Они строили свою кампанию на предостережении о том, что в случае победы националисты организуют референдум о выходе территории из Соединённого Королевства и объединении с Ирландской Республикой. Однако победу «Шинн Фейн» удалось обеспечить скорее благодаря экономическим акцентам в предвыборной риторике: среди главных тем у них были рост цен на фоне войны в Украине, а также задержки поставок британской продукции в регион из-за создания таможенной границы в Ирландском море в результате брекзита.

Несмотря на весь шум вокруг будто бы предстоящего «голосования о границах», неизбежность референдума неочевидна. Апрельские опросы жителей Северной Ирландии показали, что идею объединенной Ирландии поддержала только треть респондентов, а по закону Северная Ирландия останется частью Соединенного Королевства, пока большинство жителей не проголосует за объединение Республики. И референдум можно будет назначить только в том случае, если социологические опросы подтвердят подобное желание большинства.

Впрочем, у «Шинн Фейн» есть время и возможности для влияния на общественные настроения. Ведь они назначат своего премьер-министра, который станет первым националистическим лидером Северной Ирландии. Однако католики все равно не смогут самостоятельно контролировать регион: согласно договору о разделении власти управлять Северной Ирландией католики и протестанты должны вместе. Именно поэтому должность заместителя первого министра столь же весома, как и позиция премьера, но распределение этих портфелей играет большую символическую роль.

Дополнительным фактором, играющим на руку сторонникам объединения Ирландии, может оказаться то, что за последние 10-15 лет некогда бедная Ирландия стала примерно в полтора раза богаче по ВВП на душу населения, чем Великобритания. Тем не менее, политические оппоненты националистической «Шинн Фейн», в том числе заместитель премьера Ирландии Лео Варадкар, считают, что воссоединение двух Ирландий потребует написания новой конституции, то есть, по сути, речь идет о создании нового государства. Противники референдума говорят о том, что такой процесс требует тщательной и долгой подготовки и торопиться нельзя. Иначе неизбежно повторение гражданской войны.

Впрочем, спешка — вообще не в характере ирландцев. Здесь иное течение времени. Ни один, даже мелкий бытовой, вопрос в этой стране не решается быстрее, чем за неделю. Дублинская «Игла», отбрасывая тень подобно солнечным часам, отсчитывает дни, месяцы и годы истории. Эта точка отсчета, нулевой километр Ирландии как в историческом, так и в географическом плане, стала символом не только Дублина, но и самой ирландской души, ее стремления навсегда забыть период Смуты, устремившись к свободе, счастью и… единству.

Полина Башкина, специально для «Новой газеты. Европа»