Любая свобода — экстремизм?

Пятого мая в Екатеринбурге состоялась встреча студентов УрГАХУ и сотрудника центра по борьбе с экстремизмом в одной из университетских аудиторий. Явка была обязательной, не придешь — жди проблем… Обещали рассказать, что силовики сочтут в действиях студентов экстремизмом. По окончании пространной лекции о вреде любых инициатив разрешили задавать вопросы.

— Почему антивоенные митинги считаются экстремизмом? — спросил один из студентов.

На этом, по словам студентов, диалог был окончен, вопросы задавать больше не разрешили.

С начала «спецоперации» в Украине силовики часто заглядывают к учащимся уральских вузов, но в архитектурный все же чаще. Причина в слишком свободных молодых людях, осмелившихся написать открытое письмо с требованием убрать с фасада здания университета огромный баннер с буквой «Z».

— Сначала повесили баннер на экономическом университете (УрГЭУ), мы над ними даже шутили, мол, теперь два цирка рядом (Екатеринбургский цирк и УрГЭУ находятся напротив друг друга — прим. авт.), — рассказывает Дарья Никулина, студентка первого курса архитектурно-художественного университета. — А 13 апреля повесили и у нас. Я была разочарована. До этого читала открытое письмо ректоров российских вузов в поддержку войны, но не увидела в нем подписи нашего ректора — это меня удивило, даже больше — вызвало чувство гордости нашим руководителем.

Про баннер студенты узнали вечером, а утром инициативная группа во главе с Ольгой Якименко и Дарьей Никулиной решила пойти к ректору Александру Долгову и попросить его снять этот баннер. Собралось около 15 человек, от первокурсников до выпускников. Все горячо обсуждали последнюю новость: неизвестный испортил баннер, облил его красной краской.

— Беседа с ректором была очень странной, — вспоминает Дарья. — В качестве аргумента, что рекламе «Z» здесь не место, я сказала, что баннер не провисел и суток, как его уже кто-то испортил. На что он на полном серьезе спросил: «Вы мне угрожаете?». Я даже растерялась. Если бы это был кто-то из нас, мы бы не стали сюда приходить и искать мирные пути решения вопроса. 

Одногруппник спросил: если мы не имеем права выражать свою позицию, развешивая плакаты и листовки в здании университета, можем ли мы тогда хотя бы ходить в футболках с какой-то агитационной символикой? Ректор стал говорить что-то типа, ну вот все эти ваши футболки, принты, татуировки… Уродуете свои красивые тела. И мы почти в один голос воскликнули: «А зачем тогда уродовать наше красивое здание таким баннером?»

Когда разговор зашел в тупик, Александр Долгов предложил студентам встретиться с участниками боевых действий, ветеранами спецоперации в Украине. Как признаются студенты, они наивно предположили, что встреча будет проходить в формате интервью и им позволят задать все интересующие вопросы. Позже на сайте вуза в новостном разделе появился анонс мероприятия. Рассказать о спецоперации в Украине студентам пригласили двух специалистов: кандидата политических наук Евгения Петрова и кандидата психологических наук Михаила Беспалова (Сегодня новость о встрече с сайта удалена).

Встреча проходила в виде лекции, посещение которой стало добровольно-принудительным для всех студентов, особенно первокурсников.

— У одного из гостей были фотографии: он в военной форме стоит возле стелы украинского города, — продолжает первокурсница. — Но вначале нам показали ролик о том, какие злые украинцы. Там была подборка видеосюжетов 2014-2015 годов сразу после событий в Крыму и на Донбассе, где жители Украины негативно высказывались в адрес России. Этим роликом нам пытались продемонстрировать, что в соседней стране живут нацисты. Потом нам стали внушать, что страны НАТО — это мировое зло, сколько дней они бомбили Югославию. Я выкрикнула с места: «Сколько дней Россия будет бомбить Мариуполь?» В ответ получила эмоциональную реакцию: мол, как вы смеете, это совсем другое, то НАТО, а это Россия…

Мирного разговора не получилось. Молодежь выкрикивала провокационные вопросы, а заезженная история про притеснение русскоговорящих в Украине практически никого не убедила: у многих там есть родственники, которые рассказывают совсем другое о происходящем. Также ничего не было решено по поводу баннера, хотя один из приглашенных спикеров в запале сказал, что недовольные буквой «Z» будут отчислены.

Проводники патриотизма

Отдельно стоит сказать о гостях, приглашенных ректором Долговым для выступления перед студентами.

Кандидат политических наук Евгений Петров в конце 80-х служил в Афганистане. В начале 90-х он стал лидером свердловского отделения Российского Союза ветеранов Афганистана. Организация официально занималась защитой прав ветеранов. В 2000 году Петров включился в политику, активно поддерживая кандидата в президенты В. Путина. В этом же году Петрова арестовали по обвинению в похищении человека. 

Согласно открытым данным, действовали осторожно, так как у Петрова было сильное политическое лобби. Уже через год все обвинения с лидера «афганцев» были сняты. В 2006 году ветеран защитил диссертацию на тему «Расширение Европейского союза и развитие политической системы единой Европы» и продолжил активную общественную деятельность. Возглавляемый им союз ветеранов Афганистана был ликвидирован. Сегодня Евгений Петров возглавляет общественное объединение «Народный совет», занимающийся активной пропагандой идей Путина и борьбой с «либеральной оппозицией».

Что касается фотографий Петрова рядом со стелой украинского города, которые продемонстрировали студентам, то они действительно были сделаны на въезде в Волноваху. С 4 по 14 апреля «ветеран спецоперации», как анонсировал его студентам ректор Долгов, действительно посетил территорию, контролируемую ДНРовцами, в качестве представителя общественного объединения. Об этой поездке даже был опубликован репортаж «Вставай страна огромная!» (авторская пунктуация сохранена), переполненный призывами к борьбе с геноцидом. Автор публикации — кандидат психологических наук, координатор «Общественного совета» Михаил Беспалов.

К сожалению, нам не удалось найти его научную диссертацию по психологии в Российской Национальной библиотеке. Не оказалось ее и в Российской государственной библиотеке. Единственное упоминание Беспалова как ученого, которое нам удалось найти, — это в программе Международного форума по когнитивным наукам 2018 года. В плане мероприятия он был обозначен как военный психолог и специалист по психотехнологиям в гибридных войнах. Может, у него какая-то секретная диссертация? Кроме того, Михаил Беспалов упоминается как ветеран боевых действий в Закавказье. Он является соучредителем фонда «Уральский союз патриотов» вместе с известным уральским десантником Евгением Тетериным. Последний был задержан менее полугода назад по подозрению в совершении уголовного преступления и находится в СИЗО.

Важно понимать, что и Михаил Беспалов, и Евгений Петров, и даже Евгений Тетерин (до водворения в СИЗО) уже несколько лет постоянно гастролируют по средним и высшим учебным заведениям Екатеринбурга, являясь официальными проводниками и лицами патриотизма для детей и молодежи.

Письмо

Даша Никулина вспоминает, что после беседы с ректором они сразу же отправились писать свое открытое письмо, все формулировки сверяли с юристом, чтобы по незнанию не преступить недавно введенные законы РФ. Каких-то репрессий в свой адрес не ожидали. Страха тоже не было — у первокурсницы уже была «административка» за участие в антивоенном митинге, так что опыт общения с силовиками был.

— 26 февраля от знакомых я узнала, что возле Оперного театра будет митинг, который согласован властями, — объясняет студентка. — Позже выяснилось, что никто его не согласовывал. Там меня задержала полиция. Двое экипированных «космонавта» меня вели, еще двое полицейских шли рядом, а один — отбирал плакат. На плакате я написала «Нет войне» и нарисовала голубя мира. Хуже самого задержания было пребывание в автозаке и райотделе. Нам запретили пользоваться телефонами. Как только кто-то доставал телефон, его у него отбирали. Мои друзья и родные понятия не имели, где я и что со мной происходит. «А что это вы девочек задерживаете? Парней слабо?» — спросила я в райотделе, на что полицейский мне ответил: «А что ваши парни не пытаются вас отбить?» Вот такая откровенная провокация от человека в погонах. Стоять с плакатом — административное правонарушение. Отбивать задержанного — уже уголовное преступление.

В отделе полиции в нарушение закона административных задержанных сфотографировали и дактилоскопировали. Позже был суд, где аргументы студентов никто не стал слушать, Дарье присудили 35 часов обязательных работ.

— После задержания на митинге меня прямым текстом в деканате назвали предательницей, сказали, что отчислят, — продолжает первокурсница. — В ректорате спокойно отреагировали, мол, понимаем, что все происходящее в Украине плохо, но нужно поддерживать наших ребят-военнослужащих, поэтому не делай больше ничего противозаконного. Но я не понимаю, что я сделала противозаконного? Открытое письмо? Но нигде нет запрета на открытые письма. 

Какое самовыражение, когда столько людей, которые видят репрессии в отношении инициаторов открытого письма, все равно продолжают подписываться под нашим текстом?

Репрессии

25 апреля, когда подписей было чуть более четырехсот, в университет пришли полицейские. Девушек вызвали с пары. Дарью привели в кабинет директора Института изобразительных искусств (входит в состав университета). Там было двое мужчин в штатском, один из которых отказался представляться, а второй, по словам первокурсницы, настолько быстро открыл и закрыл свое удостоверение, что ничего невозможно было прочитать.

— На мою просьбу дать возможность прочитать хотя бы фамилию, он ответил, что я должна была успеть, — пожимает плечами Дарья. — Меня спрашивали, как я отношусь к баннеру и его порче. Составили опросный лист, который мне тоже не дали толком просмотреть и прочитать. Один из полицейский, записывая, что я 2002 года рождения, все вопрошал «Где вы были восемь лет назад? Почему ничего не делали?» (стандартный аргумент пропагандистов из российского телевидения в защиту российской «спецоперации» на территории Украины — прим. авт.). 

— Одногруппники меня поддерживают, шутят, что будут носить мне передачи в колонию, — продолжает студентка. — Мама тоже на моей стороне. Когда началась шумиха с письмом, когда Соловьев, Прилепин и другие стали меня хейтить, мама позвонила и сказала, даже если тебя отчислят, не переживай, я не перестану тебя любить. После нашего похода к ректору руководство вуза запросило мои работы и в целом информацию, как я учусь. Мне сказали, что комиссия в ректорате будет определять, достойна ли я тут учиться (Никулина на отлично прошла вступительные испытания и учится за счет бюджета — прим. авт.). Как поучаствовала в написании открытого письма, сразу возникли сомнения в моих художественных способностях. Было бы понятно, если бы взяли еще работы моих одногруппников, чтобы сравнить уровень. Но нет, только мои. Я ходила в деканат, и сидящая там женщина (видимо, методист) будничным тоном мне сказала, что всех причастных к письму студентов отчислят, а преподавателей уволят.

Вечером, когда Даша шла домой после учебы, ее начали спамить в соцсети «ВКонтакте». Ее данные неизвестные слили в какой-то патриотический телеграм-канал. По словам Никулиной, у нее большой опыт буллинга в школе, поэтому сегодня она с юмором относится к нападкам в интернете.

— Я даже составила список слов, которыми меня называли, — смеется наша собеседница. — Пусть будут как титулы. Вот послушайте, как звучит: «Недобаба, что поливает грязью Великую Россию», «существо уродливо», «служит сатане», «полный фарш», «дурочка, которая сгорит в аду»… И вот мое любимое: «проказница тухлая». Ну, и многое другое, само собой, с большим количеством мата.

Даша артистично цитирует своих обидчиков, хохочет. А потом вдруг становится очень серьезной и говорит:

— Учеба — это очень важно, но нельзя оставаться в стороне, когда в стране происходят такие события. В 11-м классе я делала работу о роли авиации в Первой мировой войне, много времени проводила за чтением. Все, что я тогда изучила, дало мне возможность прочувствовать, что солдаты и летчики — это не какие-то абстрактные персонажи, это такие же молодые люди, как я. Если раньше мне казалось, что на войне умирают какие-то мужчины без возраста и лиц, то сегодня я понимаю, что на войне погибают мои сверстники. Среди них могут быть мои одноклассники, соседи по общежитию и другие. Поэтому я против войны или спецоперации, как бы ее не называли.